Глава 40
Рабби Иегуда Кёвеш поспешно покинул дом, едва не переходя на бег прошел через садик до ворот и по небольшой – в несколько ступенек – лесенке спустился на тротуар.
Дома оставаться опасно, убеждал себя рабби. Его сердце бешено колотилось. Надо укрыться в синагоге.
Синагога на улице Дохань была не только домом молитвы, но и настоящей крепостью. Полоса препятствий из надгробий на кладбище, ограда с колючей проволокой и круглосуточная охрана напоминали о долгой истории антисемитизма в Будапеште. И сегодня рабби был счастлив, что у него есть ключи от этой крепости.
Синагога всего в пятнадцати минутах ходьбы от дома – безмятежная ежедневная прогулка Кёвеша. Но сегодня с первых шагов по улице Лайоша Кошута он испытывал страх. Опустив голову, рабби настороженно вглядывался в полумрак, пугаясь собственной тени.
И почти сразу почувствовал неладное.
На противоположной стороне улицы, на лавочке, он заметил подозрительную темную фигуру – крепкий мужчина в джинсах и бейсболке, казалось, был полностью поглощен своим смартфоном, свет от экрана подсвечивал бородатое лицо.
Явно нездешний, подумал Кёвеш и ускорил шаг.
Человек в бейсболке оторвался от смартфона, мельком взглянул на рабби и снова уткнулся в экран. Кёвеш быстро пошел вперед. Через квартал в тревоге обернулся – мужчины на скамейке не было, он пересек улицу и шел по тротуару вслед за Кёвешем.
Он преследует меня! Старый рабби зашагал быстрее и скоро начал задыхаться. Теперь ему казалось, что, выйдя из дома, он совершил трагическую ошибку.
Вальдеспино велел сидеть дома. Почему я поверил какой-то незнакомке?
Кёвеш собирался дождаться людей от Вальдеспино, которые должны были отвезти его в Мадрид, но телефонный звонок спутал все планы. В душе его поселилось сомнение.
Женщина, голос которой звучал в трубке, напугала его: Епископ хочет не забрать вас, а устранить – как Саида аль-Фадла. Она говорила так уверенно, что рабби запаниковал и пустился в бега.
И вот, быстро шагая по тротуару, Кёвеш опасался, что может и не добраться до синагоги. Человек в бейсболке, не отставая, держался метрах в пятидесяти сзади.
Оглушительный визг прорезал ночной воздух, и Кёвеш вздрогнул. Но он тут же понял, что это автобус резко затормозил у остановки. Сам Бог послал его, подумал рабби, бросился вперед и быстро поднялся в салон. На передней площадке толпились галдящие подростки, двое вежливо расступились.
– Köszönöm[69], – задыхаясь, поблагодарил рабби.
В самый последний момент, когда двери уже закрывались, мужчина в бейсболке тоже вскочил на ступеньку автобуса.
Кёвеш испуганно посмотрел на незнакомца, но тот прошел мимо, даже не взглянув, и устроился на заднем сиденье. В отражении на лобовом стекле рабби видел, как человек снова уткнулся в смартфон – похоже, он был увлечен какой-то игрой.
Не будь параноиком, Иегуда, уговаривал себя рабби, ему нет до тебя дела.
На остановке «Улица Дохань» рабби тоскливо посмотрел в окно на башни синагоги, которые были всего в двух кварталах, но не набрался смелости выйти из автобуса.
Я выйду, а он опять пойдет за мной…
Кёвеш остался сидеть, решив, что среди людей будет в безопасности. Проеду еще немного, отдышусь, думал он и при этом очень жалел, что не сходил в туалет перед выходом из дома.
Но как только автобус отъехал от остановки, рабби Кёвеш понял, что совершил страшную ошибку.
Сегодня суббота, и все пассажиры – подростки.
Ясно, что они выйдут на следующей остановке в самом сердце еврейского квартала Будапешта.
После Второй мировой войны эти кварталы, разрушенные до основания, не стали восстанавливать, превратив в так называемые руин-бары. Модные ночные заведения в пострадавших от бомбежек полуразрушенных зданиях привлекают гостей со всей Европы. Развалины бывших магазинов и особняков сегодня расписаны яркими граффити, оснащены суперсовременными акустическими и светомузыкальными системами, а на обшарпанных стенах висят самые разные картины. По выходным сюда приезжают развлечься туристы, местные старшеклассники и студенты.
Автобус с визгом тормозов остановился на следующей остановке. Как и предполагал рабби, подростки высыпали на улицу. Человек на заднем сиденье по-прежнему был погружен в смартфон. Подчиняясь инстинкту, рабби вскочил, быстро просеменил по салону и вышел, влившись в толпу ребят на улице.
Автобус уже было отъехал, но вдруг резко остановился, двери с шипением открылись, и оттуда выпрыгнул последний пассажир. Сердце рабби учащенно забилось, но человек в бейсболке даже не посмотрел на него. Повернувшись спиной, он быстро пошел в другую сторону, на ходу разговаривая по телефону.
Прекрати фантазировать, уговаривал себя рабби, пытаясь восстановить дыхание.
Автобус уехал, и студенты толпой двинулись по улице к барам. Поначалу рабби старался не отставать от них, но потом резко повернул налево и пошел обратно, к синагоге.
Всего несколько кварталов, убеждал он себя, с тоской чувствуя, как тяжелеют ноги и все сильнее хочется в туалет.
Руин-бары были переполнены, возбужденные клиенты толпились на улице. Вокруг Кёвеша гремела электронная музыка, в воздухе витал запах пива, смешанный с дымом сигарет «Сопиане» и ароматом традиционной венгерской выпечки кюртёш калач.
До самого угла Кёвеша не оставляло неприятное чувство, что за ним следят. Он замедлил шаг и украдкой оглянулся. К счастью, человека в джинсах и бейсболке нигде не было видно.
Мужчина, вжавшись в стену полутемной ниши, несколько секунд стоял неподвижно. Потом осторожно выглянул из-за края стены.
Неплохо, неплохо, старичок, подумал он, понимая, что успел спрятаться в последний момент.
Затем он в очередной раз потрогал шприц в кармане, вышел из тени, поправил бейсболку и поспешил вслед за своей жертвой.
