Глава 10
Главный престол Мадридской архиепархии Римской католической церкви – кафедральный собор Альмудена. Это величественное здание в неоклассическом стиле неподалеку от королевского дворца построено на месте древней мечети и названо арабским словом al-mudayna, что означает «крепость».
Согласно легенде, Альфонсо VI, отвоевав в 1083 году Мадрид у арабов, начал разыскивать священную реликвию – статую Девы Марии, которую жители города замуровали в крепостной стене, чтобы уберечь от мавров. Но поиски долгое время не давали результатов. И вот однажды, когда процессия молящихся двигалась вдоль крепостной стены, часть ее обвалилась, и глазам верующих предстала статуя Девы Марии, перед которой горели свечи, зажженные несколько столетий назад.
Сегодня Дева Мария Альмудена – небесная покровительница Мадрида, и массы паломников и просто туристов стекаются в кафедральный собор, чтобы попросить ее заступничества. Счастливое расположение – на одной площади с королевским дворцом – придает дополнительную притягательность собору: иногда можно увидеть обитателей дворца – членов королевской фамилии.
В тот вечер по одному из коридоров собора в панике метался юный министрант.
Куда пропал епископ Вальдеспино?!
Служба вот-вот начнется!
Вот уже несколько десятилетий епископ Антонио Вальдеспино был настоятелем собора. Давний друг и духовный наставник короля, он отстаивал традиционализм и консерватизм, был ярым противником любых современных течений в церкви. Невзирая на возраст восьмидесятитрехлетний епископ надевал вериги на Святой неделе и участвовал в процессиях верующих, помогая нести статуи святых по улицам столицы.
Уж кто-кто, а Вальдеспино никогда не опаздывает на службу.
Двадцать минут назад министрант, как обычно, помогал епископу в ризнице облачиться для мессы. Едва они закончили, епископ получил смс-сообщение и, не сказав ни слова, быстро куда-то ушел. Но куда? Министрант уже побывал в алтаре, ризнице, даже в туалетной комнате епископа и теперь бежал в административное крыло собора – в кабинет. Послышались первые торжественные органные аккорды. Уже началось входное песнопение! Министрант с разбегу остановился у кабинета епископа и с удивлением увидел полоску света под дверью.
Он тут?! Министрант осторожно постучал:
– ¿Excelencia Reverendísima?[19]
Тишина. Он постучал сильнее:
– ¡¿Su Excelencia?!
Снова нет ответа. Может, что-то случилось? Министрант нажал на ручку и приоткрыл дверь.
– ¡Cielos![20] – вырвалось у него, когда он заглянул в кабинет.
Епископ Вальдеспино сидел за большим столом из красного дерева, неотрывно глядя в светящийся экран ноутбука. Он был в полном облачении – на голове митра, риза ниспадает с плеч. Пастырский посох небрежно прислонен к стене. Министрант вежливо кашлянул.
– La santa misa está…
– Preparada, – оборвал его епископ, не отводя взгляда от экрана. – Padre Derida me sustituye[21].
Министрант в замешательстве смотрел на епископа. Отец Дерида? Простой священник на субботней мессе – это странно!
– ¡Vete ya! – отрезал Вальдеспино, не поднимая головы. – Y cierra la puerta[22].
Испуганный юноша повиновался: немедленно вышел из кабинета и закрыл дверь. Возвращаясь бегом туда, где торжественно гремел орган, министрант ломал голову над тем, что именно епископ так внимательно изучает в компьютере и что может быть важнее, чем служение Господу?
В это самое время адмирал Авила, пробираясь через толпу гостей в атриуме музея Гуггенхайма, с удивлением заметил, что почти все разговаривают со своими гарнитурами. Похоже, аудиотур – интерактивный. Хорошо, что он избавился от этой штуки.
Сейчас нельзя ни на что отвлекаться.
Он посмотрел на часы, потом в сторону лифтов. Толпа. Все стремятся наверх, туда, где состоится презентация. Авила решил пойти по лестнице. Шагая по ступеням, он вдруг снова, как и накануне, ощутил мелкую дрожь в руках. Неужели я стал человеком, который способен убивать? Безбожники, взорвавшие его жену и сына, похоже, разрушили и его душу. Мои действия санкционированы свыше, как заклинание повторял он себе. То, что я делаю, угодно Богу.
Одолев первый пролет, он обратил внимание на женщину, которая стояла на площадке неподалеку. Новая звезда Испании, думал он, глядя на знаменитую красавицу.
Женщина была в белом обтягивающем платье с черной диагональной полосой. Стройная, темноволосая, грациозная, она не могла не вызывать восхищения, и Авила заметил, что не он один смотрит на нее.
Кроме восхищенной публики с женщины в белом не сводили глаз два лощеных телохранителя. Они неотступно следовали за ней с настороженной уверенностью хищного зверя. Оба в синих блейзерах с шевронами, на которых вышита монограмма «КГ».
Авила не удивился их присутствию, но его сердце забилось быстрее. Как бывший военный он прекрасно знал, что означает эта монограмма. Парни скорее всего вооружены и натасканы так, как мало кто из телохранителей.
Надо быть особенно осторожным, подумал Авила.
– Привет! – услышал он вдруг мужской голос прямо у себя за спиной.
Адмирал вздрогнул и обернулся.
Перед ним стоял, широко улыбаясь, пузатый мужчина в смокинге и ковбойской шляпе.
– Отличный прикид! – сказал он, указывая пальцем на форменный китель Авилы. – Интересно, где такие дают?
Там, где платишь за него кровью и верностью, мысленно ответил Авила.
– No hablo inglés[23], – пожав плечами, сказал он и пошел вверх по лестнице.
На третьем этаже Авила увидел табличку «Туалет» и пошел по длинному коридору в направлении, указанном стрелкой. Он был почти у цели, когда свет в музее начал мигать – «первый звонок», гостям вежливо предлагали подняться в зал презентации.
В пустом туалете Авила прошел в самую дальнюю кабинку и запер дверь. Оставшись в одиночестве, он почувствовал, как в душе просыпаются знакомые демоны, и испугался, что они снова увлекут его в беспросветную бездну.
Пять лет прошло, а память по-прежнему не отпускает меня.
Рассердившись на себя, Авила отогнал мрачные мысли и достал из кармана четки. Аккуратно повесил их на крючок для одежды на дверце кабинки. Глядя, как бусины и распятие тихо покачиваются, он невольно залюбовался. Благочестивый человек пришел бы в ужас, узнав, для какой цели Авила предназначил эти четки. Но Регент заверил, что в мрачные времена прощаются самые страшные грехи. Бог простит все, сказал Регент, если это сделано во имя святой цели.
Под защитой не только душа Авилы, но и тело. Он посмотрел на татуировку на руке.
Как древняя хризма – монограмма имени Христа, – этот знак целиком составлен из букв. Строго следуя инструкции, Авила нанес его с помощью особых чернил и иглы три дня назад. Поэтому кожа вокруг была еще красноватой и побаливала. Если его схватят, говорил Регент, достаточно показать знак, и не пройдет нескольких часов, как его отпустят.
Наши люди есть на самых верхних этажах власти, сказал Регент.
Авила уже успел убедиться в этом: он чувствовал, что его словно покрывает защитная мантия. Значит, есть еще люди, которые уважают традиции. Возможно, когда-нибудь и Авила войдет в элиту, но сейчас он готов сыграть любую роль ради святого дела.
В тишине кабинки он достал телефон и набрал тайный номер.
Ответили сразу, на первом гудке:
– ¿Sí?
– Estoy en posición, – сообщил Авила, ожидая дальнейших инструкций.
– Bien, – сказал Регент. – Tendrás una sola oportunidad. Aprovecharla será crucial[24].
