Глава 38
Моего босса убили.
Капитан Джош Зигель выводил «Гольфстрим-G550» Эдмонда Кирша на взлетную полосу аэропорта Бильбао. Руки на штурвале дрожали.
Я не готов лететь, думал он, понимая, что второй пилот тоже не в лучшей форме.
Зигель уже много лет управлял личным самолетом Эдмонда Кирша, и жуткое убийство Эдмонда повергло его в настоящий шок. Час назад со вторым пилотом они сидели в ВИП-зале аэропорта и смотрели прямую трансляцию из музея Гуггенхайма.
– Как все это в духе Эдмонда, – улыбался Зигель, в который раз восхищаясь умением босса привлечь внимание толпы. Трансляция шла, и он поймал себя на том, что, как и все в зале, не может оторваться от экрана. И вдруг – выстрел и страшный финал.
Зигель и второй пилот долго не могли прийти в себя. Они тупо смотрели в экран телевизора, где один экстренный выпуск новостей сменялся другим, и не знали, что теперь делать.
Минут через десять у Зигеля зазвонил телефон. Это был помощник Эдмонда Уинстон. Зигель никогда не встречался с ним лично, и, хотя этот британец был слегка с приветом, Зигель уже привык согласовывать с ним все перелеты босса.
– Если вы еще не смотрели телевизор, – начал Уинстон, – вам следует немедленно его включить.
– Мы все видели, – ответил Зигель. – Кошмар.
– Нам надо перегнать самолет в Барселону, – произнес Уинстон спокойным деловым тоном, словно ничего и не произошло. – Приготовьтесь к взлету, я скоро перезвоню. Пожалуйста, не взлетайте до моего звонка.
Зигель понятия не имел, на каком основании Уинстон продолжает отдавать приказы, но сейчас был просто рад тому, что кто-то продолжает это делать.
Получив приказ Уинстона, пилоты подали запрос на вылет в Барселону без пассажиров на борту – очередной «порожняк», увы, столь типичный для бизнес-авиации. Потом пошли в ангар и начали готовить самолет.
Уинстон перезвонил через полчаса:
– Вы готовы к взлету?
– Готовы.
– Отлично. Взлетаете, как обычно, с восточной полосы?
– Верно. – Зигеля иногда раздражало, что этот Уинстон подозрительно много знает.
– Пожалуйста, запросите у диспетчеров взлет. Дорулите до конца летного поля, но на полосу не въезжайте.
– Но мы перекроем всем путь.
– Только на несколько минут. Ждите моих указаний там.
Пилоты удивленно переглянулись. Указания Уинстона были абсолютно бессмысленными.
Диспетчерской это явно не понравится.
Тем не менее Зигель вывел самолет из ангара и привычным путем двинулся к началу взлетной полосы в западной оконечности аэропорта. Им оставалось метров триста до того места, где рулежная дорожка резко поворачивала под углом девяносто градусов и выходила к началу восточной взлетной полосы.
– Уинстон, – сказал Зигель, видя уже почти прямо перед собой высокую металлическую ограду внешнего периметра аэропорта, – мы в конце рулежки.
– Стойте там, – ответил Уинстон. – Скоро перезвоню.
Но я не могу здесь стоять! – с раздражением подумал Зигель. Чего он хочет, этот Уинстон? К счастью, камера заднего вида «Гольфстрима» показывала, что сзади пока самолетов нет – по крайней мере они не блокируют движение. Единственные огни – прожекторы на башне командно-диспетчерского пункта – далеко, в трех с лишним километрах, на другом конце взлетной полосы.
Прошло шестьдесят секунд.
– Это диспетчерская, – услышал Зигель в потрескивающих наушниках. – EC 346, вам разрешен взлет по первой полосе. Повторяю, взлет разрешен.
Зигелю и самому не терпелось начать взлет. Но надо было ждать указаний помощника Эдмонда Кирша.
– Спасибо, диспетчерская, – ответил он. – Нам нужна еще минута. Мигает лампочка контроля двигателя, проверяем, в чем дело.
– Вас понял. Разбирайтесь и сообщите, когда будете готовы.
