«Книга Андрея»:
САМЫЙ ТИХИЙ ЧАС

Лондон

Привет тебе, друг мой, из города смеха украденного!
Хорош город этот смеха украденного, да скучны лица людей его. Ходил я по улицам города этого и увидел я вывеску: «Клуб хорошего». Обрадовался я, ибо думал, что нашёл наконец святую обитель радости, обрадовался и поспешил за стеклянные его двери. На входе встретило меня объявление учтивое, как и всё в городе этом: «Извините, но в клубе нашем говорить можно лишь о хорошем!»
И ярче ещё рассеялась моя радость: «Скорее, скорее!» – звала она шумливое моё сердце. Вошёл я в зал, что по счёту был первым, и был он полон людей, нарочито сидящих напротив друг друга в удобных креслах. Тишина… Подивился я и прошёл тогда дальше, в зал следующий. И что же?
Картина такая же, только кресла другие!
Третий зал, четвёртый!
Второй этаж, третий!
Одно и то же! — нет пустых мест и тишина полная, булавку упавшую можно услышать!
Стал я тогда смотреть в лица людей, и пронял меня великий испуг: глаза их чуть не выпрыгивают из орбит, скулы напряжены, губы подёргиваются! «Что ж это – воды они в рот набрали? — подумал я. – Что сдерживают они с таким напряжением, с усердием?
Не иначе как тайну великую!». Удивлённый, пошёл я к выходу, и снова перечёл тут учтивое объявление: «Извините, но в клубе нашем говорить можно лишь о хорошем!»
И стало мне ясно вдруг, отчего молчат посетители клуба этого и что сдерживают они в затворённых своих ртах!
И расхохотался я так, что сотрясался город этот смеха украденного!
Так, смеясь и танцуя, пошёл я в сад детский, что здесь неподалёку, и, взяв с собой малышей беззаботных, вернулся в клуб этот «хорошего». «Вот, милые мои дети, смотрите, что станется с вами, если будете вы подражать родителям вашим и страхам их!» – так сказал я ребятам и впустил их в просторные залы. Побежали малыши гурьбой беззаботной по залам и этажам, глядели в напряжённые лица мужчин и женщин и хохотали как заводные, показывая пальцем в зачерствевшие маски их лиц. И наполнились залы клуба этого детским смехом, так оправдали они его название: «Клуб хорошего»!
Готов ли и ты, друг мой, смеяться, танцуя, в тишине страха?
Я мечтаю услышать твой смех!