Кундалини: ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Если не считать необычайности, а возможно, даже анормальности психических появлений, пробужде­ние Кундалини — совершенно естественное, хотя и редкое биологи­ческое явление, демонстрирующее способность здорового человече­ского организма достичь новой ступени эволюционного совершенст­вования. Единственное, что придает данному феномену странный, даже невероятный характер — это биологический процесс, кото­рый, начавшись в организме, приводит к появлению неординарных, чуть ли не сверхъестественных свойств. Людям, обладающим об­ширными знаниями о царстве животных, должны быть известны случаи странного поведения многих животных, необъяснимого с точки зрения известных биологических законов. Однако те, кто при­нимают как должное подобные проявления среди низших форм жизни, относятся с большой подозрительностью к аналогичным фактам, когда речь заходит о гораздо более сложно устроенном че­ловеческом мозге.

Отрицать способность человеческого организма претерпевать органические процессы, ведущие к развитию сверхчувственного ти­па сознания, значит, автоматически отрицать некоторые фундамен­тальные концепции религии, вдохновенную деятельность пророков и всевозможные духовные явления. Если человеческий организм не способен к развитию мозга и нервной деятельности, соответствую­щей высшим формам сознания, то он в такой же мере не способен и к проявлению необычайных умственных способностей и духовных качеств по той простой причине, что все существующие на земле формы жизни неизменно демонстрируют прямую зависимость меж­ду своим органическим устройством и уровнем сознании. Так что было бы ненаучно предположить, что человек являет собой единст­венное исключение и что невероятное развитие его психических возможностей не сопровождается обязательным развитием соответ­ствующего биологического аппарата.

Первый, совершенно законно возникающий вопрос: каким обра­зом могут происходить развитие и трансформация человеческого мозга в свете того, что за последние тысячелетия человеческий ске­лет и, в частности, череп как вместилище мозга не претерпел ника­ких заметных изменений? На это можно ответить, что в данном слу­чае, развитие не коснулось объема и формы мозга, но затронуло лишь качество и организацию отдельных его частей и связей, а так­же очень тонких элементов, присутствующих в каждой клетке ор­ганизма. Нежелание многих умных (в других отношениях) людей признать реальность психических явлений и ценность духовного опыта кроется в неспособности эмпирической науки постичь или проанализировать истинную природу жизненного принципа клеток организма — основной единицы всех живых структур. На нынеш­нем этапе знаний пробуждение Кундалини открывает единственно возможный путь к изучению тонкого биохимического вещества, благодаря которому организм определенных людей способен рабо­тать гораздо эффективнее при тех же размерах головы и мозга, что и у остальных.

Ошибочно считать человека конечным и завершенным продук­том эволюции, неспособным выйти за пределы, определяемые его конституцией. Между современным человеком и человекообразной обезьяной, от которой, как утверждают ученые, он практически не отличался еще несколько сотен тысячелетий назад, лежит про­пасть. И все же, переступив через границы умственного развития, непреодолимые для других членов этого семейства, он достиг нового этапа развития. Причина этого перехода должна быть внутренней, так как никакие внешние обстоятельства не могут произвести ради­кальных изменений его умственных способностей.

Согласно распространенным индийским представлениям, Кун­далини обладает чудесными атрибутами. Она — Парашакти, вы­сшая энергия, которая в качестве иллюзорной силы Майи завлекает воплощенную душу (Дживу) в сеть преходящих проявлений, тем самым привязывая ее к вечно вращающемуся колесу жизни и смер­ти. Поэтому она, Шакти, оказывается соблазнительницей, заманив­шей Дживу на ложе наслаждений, что неминуемо влечет за собой размножение и боль. В то же время она и сострадательная мать, вызывающая жажду знаний и тягу к сверхчувственному опыту. И в конце концов, именно она наделяет человека духовным прозрением, ведущим к осознанию собственной небесной природы.

Известны удивительные истории о том, как некоторые выдаю­щиеся люди Индии, чьи имена на устах у каждого, благодаря ее ми­лости чуть ли не мгновенно превратились в гениев. Они стали вели­кими поэтами, писателями, драматургами или философами, не об­ращаясь к помощи учителей, часто не имея даже начального обра­зования. Существует также немало рассказов о том, какими чудес­ными дарами она осыпала своих прежде никому неизвестных, но преданных поклонников, по ее милости развивших такие способно­сти, что они смогли бросить вызов, казалось бы, нерушимым зако­нам природы.

Однако я, как ни старался, не смог заметить в себе и намека на подобную трансформацию и по прошествии года, не принесшего с собой видимых перемен, пришел к выводу, что пережитое мной — это и есть все то сверхъестественное, что суждено мне было уви­деть в жизни. Ужасное испытание и неослабевающий ни на минуту страх, преследовавший меня долгое время, несколько умерили мою страсть к экспериментам со сверхъестественным. Грань, отделяю­щая обыденный мир от сверхъестественного, так хорошо защищена, что даже самый умный человек не застрахован от постоянных паде­ний в многочисленные ямы, лежащие на его пути, если каждый его шаг не направляет высший разум. Существование этого сверхра­зумного наблюдателя признавалось многими выдающимися людьми как древности, так и наших дней, и этот наблюдатель есть не что иное, как мистическая личность, развившаяся в них благодаря ак­тивизации Кундалини.

После происшествий, описанных в предыдущих главах, я жил почти обычной жизнью — во всех отношениях ничем не отличаю­щейся от жизни прочих людей, если не считать часов сна. Выра­женная активизация метаболических процессов в ночные часы, проявляющаяся усилением сердечной деятельности и сопровожда­ющаяся чувством усталости по утрам, а также динамизм сновиде­ний безошибочно указывали на то, что мой организм претерпевает метаморфозу. Мне самому казалось, что я напоминал ребенка, со­вершенно не сознающего великих перемен, происходящих в его ма­леньком теле, направленных на то, чтобы он как можно скорее стал взрослым мужчиной. Это сходство усиливалось еще и моим спосо­бом питания, ускоренными обменными процессами, более продол­жительным сном, учащенным пульсом и смягчением, если не отсут­ствием, симптомов болезней. Мой организм функционировал совер­шенно не так, как прежде, в виду определенных причин, в то время скрытых от меня.

Мое тело стало мишенью для каких-то незримых, но сверхра­зумных жизненных сил, которые, пользуясь дополнительной энер­гией, образующейся в результате большего потребления и лучшего усвоения пищи, умеренности и длительных периодов полного поло­вого воздержания, перековывали и перестраивали изнутри мой ор­ганизм, готовя его к возможности функционировать на ином энерге­тическом уровне. Постоянство симптомов и сам механизм функцио­нирования организма под влиянием потоков новой жизненной энер­гии свидетельствовали о том, что даже в этом измененном состоя­нии жизнедеятельность всех моих органов подчинялась определен­ному отчетливому ритму — неизменному атрибуту жизни в любой ее форме. Для человека в моей ситуации, подвергавшегося каждую ночь приступам необъяснимой деятельности внутри своего тела, было большим утешением осознавать, что организм отвечает на это упорядоченным, систематическим образом. Этого бы не происходи­ло, если бы верх одержали хаотические силы.

В самом начале я ошибочно счел нормальное действие жизнен­ной силы расстройством нервной системы, сопровождающимся не­предсказуемым поведением энергетических потоков. В древних эзо­терических трактатах Кундалини описывалась в образе богини, в образе струящейся лучистой энергии, подобной нектару амброзии. Будучи пробужденной силой концентрации и пранаямы, она может постепенно подняться до высшей точки, расположенной в области темени, благодаря чему бог Шива, обитающий в сознании йога, вку­сит истинное блаженство. Как утверждали тексты, в процессе вос­хождения от своей обители у основания позвоночника до темени она орошает нектаром шесть лотосов, соответствующих наиболее важ­ным центрам нервной системы, пока не достигнет тысячелепесткового лотоса, расположенного в теменной области и не сольется в эк­стазе со своим небесным супругом. Тогда воплощенное сознание, освобожденное от оков, удерживающих его в земном мире, воспаряет к невероятным высотам самоосознания, где ему открывается ис­тина относительно собственного бессмертия.

Спускаясь обратно, Кундалини вновь проходит через лотосы, опускающих свои лепестки после ее ухода. И наконец, она возвра­щается к своему изначальному состоянию у основания позвоночни­ка, увлекая за собой временно освобожденное сознание. Йог, узрев­ший неописуемую красоту, вновь пробуждается в обыденном мире, унося с собой краткое, но потрясающее воспоминание о полете в Бесконечность. В текстах по Хатха-Йоге содержатся описания этих лотосов, где указано месторасположение каждого, число лепестков, имя покровительствующего божества и буквы санскритского алфа­вита, ассоциируемые с ними. Ученики медитируют на них, начиная с самого нижнего, муладхары чакры, расположенного рядом с оби­телью Кундалини.

Центры, в которых расположены лотосы, называются чакрами. Пять из них принято считать центрами жизненной энергии, связан­ными с мощными нервными сплетениями, располагающимися на разных уровнях в области спинного мозга. Шестой расположен в мозгу, в точке, соответствующей соединению проекций бровей и основания носа. Седьмая же расположена в теменной области мозга.

С точки зрения биологической эволюции, тело и мозг современ­ного здорового человека должны служить обителью для более высо­кой формы сознания. Его мозг, нервная система и основные жизнен­ные органы должны были бы соответствовать более высокому эво­люционному стандарту, давая возможность развиться более богатой личности, но подчинение диктату цивилизации привело к замедле­нию развития этого сложнейшего в мире механизма. В этом и за­ключается основная причина, почему человеческий организм вмес­то того, чтобы содействовать процессу, активно сопротивляется пе­реходу на иной энергетический уровень, что является необходимым условием развития более высокой личности. Науке не известны ка­кие-либо способы очищения и перестройки организма, чтобы сде­лать его способным проводить через себя эту силу. Все же все сис­темы Йоги, несмотря на различие в подходах, направлены именно на это. Кундалини представляет собой тот механизм, благодаря ко­торому биологическая перестройка и настройка осуществляются наиболее эффективным путем.

Пробуждение Кундалини — редкое, но естественное биологическое явление. Что же касается о реальности лотосов, на которых древние авторы акцентировали внимание, я считаю, что обсуждать это — пустое занятие. Лично я не обнаружил никакого признака их присутствия ни в одной их частей центральной нервной системы. На современном уровне развития физиологии говорить о них всерьез — значит, наносить оскорбление разуму. — Скорее всего, их изобра­жение служило для учеников указанием, где следует концентриро­вать внимание и где располагаются наиболее чувствительные цент­ры мозга и нервной системы. Кроме того, лотос, растущий в про­зрачной воде, всегда считался символом невинности и чистоты. От­рицая существование лотосов и всего, что с ними ассоциируется, я ни в коем случае не хочу принизить значение огромной работы, проделанной древними авторами. Их достижения в этой опасной и трудной сфере можно без преувеличения назвать чудесными.

Идея лотосов, или чакр, была навеяна древним учителям тем сходством, которое приобретают нервные сплетения в пробужден­ном состоянии с вращающимися дисками, усеянными огнями или с полностью распустившимся цветком лотоса, сверкающим под луча­ми солнца. Сияющий круг над головой, окрашивающийся всеми цве­тами радуги и опирающийся на лучи света, проходящие вверх че­рез спинномозговой канал, несомненно напоминает лотос, получаю­щий питание из воды через тонкий длинный стебель. При отсутст­вии адекватной информации по физиологии древние авторы не на­шли ничего лучшего, чем изобразить ярко озаренные лотосы в мес­тах нервных сплетений, чтобы подготовить непосвященного ученика к тому, что его ждет.

Я остановился на этом вопросе лишь для того, чтобы читатель, знакомый с текстами, описывающими Кундалини, не удивлялся то­му, что я ничего не упоминаю о чакрах и лотосах, которым посвя­щена огромное количество литературы. Я никогда не практиковал тантрическую Йогу, главными чертами которой являются праная-ма, медитация на нервных центрах и особые позы. Если бы я стал делать это с твердой верой в существование чакр, то, весьма веро­ятно, принял бы сияющие формации и светящиеся диски, возника­ющие у различных нервных сплетений, располагающихся вдоль по­звоночника, за лотосы, и мое возбужденное воображение вполне могло начать рисовать на них буквы и божеств. Однако по воле про­видения я был удостоен видеть уникальное явление, встречавшееся, безусловно, в прошлом, но не изученное в деталях и никогда не описанное просто и понятно, без туманных слов и метафор. Каким бы поразительным это ни казалось, но я убежден, что именно испы­танные мной страдания позволили мне проследить за биологически­ми процессами, стоящими за этим явлением.

Мне было суждено наблюдать за собственной трансформацией, которая, хотя и не может сравниться с великими метаморфозами, случавшимися с древними мистиками, или достижениями великих гениев, все же являлась подлинной трансформацией, сопряженной с огромными страданиями. Но то, что я наблюдал в себе и до сих пор наблюдаю, настолько противоречит общепринятым научным пред­ставлениям, что, если оно будет подтверждено эмпирически, прои­зойдет революционный переворот во всех сферах человеческой жизни и деятельности.

Я осознал факт (подтвержденный провидцами многих стран, в основном Индии, и не вызывающий у меня ни малейших сомнений), что в человеческом организме, в области половых органов, распола­гается очень тонкий и сложный механизм, который, будучи актив­ным у обычных людей, ведет к развитию более высокой личности от поколения к поколению. Внезапное пробуждение этого механизма вызывает бурную трансформацию нервной системы и мозга, что ве­дет к развитию сознания высшего типа. Этот механизм называется «Кундалини» и является истинной причиной духовных феноменов, биологической основой эволюции и развития личности, а также тай­ным истоком всех эзотерических и оккультных доктрин.

Комментарии к двенадцатой и тринадцатой главам

К сожалению, мы не знаем содержания сновидений автора. Нам рассказывают лишь об их возвышенной красоте, яркости, напря­женности и сопутствующем повышении физиологической активно­сти, особенно половой. Как уже говорилось, оживленность вообра­жения характерна для белой фазы, для активизации анимы. Любо­пытно наблюдать, насколько процесс у автора отличается от того, что происходит при психоанализе с людьми на Западе. Для нас не­достаточно иметь прекрасные сновидения — они должны быть за­писаны, проанализированы, интегрированы. А Гопи Кришне хвата­ет того, что он их видит, чувствует, переживает. Тут мы приходим к одному из путей, на котором «эго» и сознание могут быть разделе­ны. Поскольку в ходе анализа сновидение прорабатывается, чтобы быть интегрированным, мы расширяем «эго» и отождествляем его расширение с расширением сознания. Наш автор пошел иным пу­тем: он позволил своему «эго» ускользнуть в мир сновидений и на­блюдал за тем, что происходит, доверясь (как это обычно происхо­дит в белой положительной фазе анимы) процессу трансформации. Вместо того чтобы позволить своему «эго» интегрировать иной сия­ющий мир, он позволил иному миру интегрировать его. Его подход к великому осознанию — полная противоположность западному под­ходу. Мы работаем с ним очень активно, а Гопи Кришна спал, но в нужное время и нужным образом. Сравните его сон со сном св. Бер-нара, «живым и бдительным сном, проясняющим внутренние чувст­ва».

Очевидно, существует гораздо более глубокая взаимная связь между сновидениями и сексуальным возбуждением, чем мы при­выкли считать. Фрейд первый увидел связь между миром снов и сексуальностью. Свое прозрение он заключил в тесные рамки меха­нистической системы, чем почти полностью уничтожил его цен­ность. Но, дав ему, возможность расправить крылья, мы можем рас­суждать о наблюдениях нашего автора.

Принимая вместе с Юнгом и Гопи Кришной то, что Кундалини есть инстинкт индивидуации, следует полагать, что этот инстинкт обладает сильным сексуальным компонентом, если не эротической основой. Также принимая вместе с Юнгом и Гопи Кришной то, чтосны играют в этом процессе основную роль (предваряя уровень осознания), можно предположить, что все, что происходит во сне, будет подвержено влиянию сексуальности, а также отражаться на ней. Фрейд, конечно, об этом говорил, но не увидел здесь целена­правленного процесса индивидуации. Но что еще хуже, он свел сно­видение до рамок сексуальности, тогда как Гопи Кришна считает, что сексуальность служит сновидению. Последние исследовании в области сна обнаружили синхронность эрекций и сновидений. Обычно в период сна со сновидениями происходит эрекция, а в пе­риод сна без сновидений она спадает. Экспериментаторы делают вывод, что за оба вида деятельности отвечает один и тот же биоло­гический механизм. Мы бы назвали этот механизм «психоидным уровнем», Гопи Кришна называет его «Кундалини». Фантазии и сексуальное возбуждение могут быть двумя сторонами одного и то­го же процесса. Фрейдистский психоанализ сводит фантазию к ее сексуальным корням, так что сексуальность может служить лишь своей окончательной экстравертной биологической цели. В Кунда­лини-Йоге сексуальность преобразуется, чтобы служить своим инт-ровертным биологическим целям. Юнгианский психоанализ, можно сказать, занимает промежуточное положение: с одной стороны сек­суальность проявляется главным образом в действии, с другой же — преимущественно в образах. Но во всех случаях сексуальная на­полненность подсознания безоговорочно признается.

Прямая связь между яичками и мозгом, осуществляемая через позвоночник, — аксиома индийской, китайской, арабской и древне­греческой медицины. Мы не располагаем никакими научными дан­ными, подтверждающими эту связь. Но вместо того, чтобы отмести данную идею как суеверие, мы можем истолковать ее как психоло­гическую истину: между двумя продуктивными органами мужчины существует явная взаимосвязь, а позвоночный столб, поддержива­ющий его в вертикальном положении, символизирует собой связь между двумя противоположными полюсами его силы.

Сексуальное единство между головой и гениталиями, психоло­гически выраженное нашим автором, в алхимии рассматривается как соединение противоположных начал — мужского и женского (Король и Королева, Солнце и Луна, красное и белое и т.д.). Нередко употребляется метафора о кровосмесительной связи брата и сест­ры. В психологическом аспекте это единение означает союз с самим собой — самооплодотворение, самосотворение. Интенсивная про­лонгированная интроверсия либидо, самоотверженная любовь, кото­рой человек щедро одаривает собственную психическую жизнь, ра­достное признание всех биологических желаний и сексуального воз­буждения, как естественного психического процесса, представление о том, что твои гениталии освящены Богом, — все это подразумева­ет единство темени и семени. Момент внутреннего соединения, судя по всему, можно сравнить с оргазмом (см. четырнадцатую главу). Из этого появляется божественное дитя — второе рождение нового че­ловека.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что наш автор воспри­нимал себя как «растущего ребенка». И эти переживания мы опять-таки находим не в сновидениях о рождении и младенчестве (как это часто бывает при анализе), а во внутренних органических ощущениях. Он наивно (в лучшем смысле этого слова) проходит че­рез архетипические переживания — просто и естественно.

Как упоминает автор, в трактатах по Кундалини-Йоге, Хатха-Йоге, а также китайской Йоге описываются чакры — центры, распложенные в теле, каждый из которых имеет свой цвет, номер, имя соответствующего божества, органа и системы, а также множе­ство иных сложных характеристик. Гопи Кришна не ощутил в себе присутствия этих центров и потому объясняет, как человек, может принять светящиеся круги за чакры, или лотосы, реальность кото­рых он не признает. Он вновь вспоминает о страдании, однако орга­нические ощущения, переживаемые им, соответствуют психологи­ческой реальности этих систем Йоги и изменениям, происходящим в центрах при пробуждении Кундалини.

Встает вопрос: действительно ли все это происходило в его те­ле, клетках, органах? Или все это происходило в йогическом теле? Бхарати пишет: «Физическое и йогическое тело относятся к двум разным логическим уровням». Система чакр не имеет никакого от­ношения к физическому пространству. И все же психика настаива­ет на этом языке тела и этих телесных переживаниях, так что логи­чески невозможное становится не только возможным психологиче­ски, но и является психологической истиной. Но для Гопи Кришны этот вопрос не встает. Он переживает все это физически — его тело объято пламенем, его органы страдают, его привычки питания изменяются. Прана объединяет два этих уровня, которые являются единым целым, но разделены нашей психикой на два логических мира. Физиологи могут исследовать изменения в физическом теле во время Самадхи и прослеживать изменения, происходящие в нем в результате изменений в йогическом теле. Но психологов больше интересуют данные, содержащиеся в описаниях своего состояния Гопи Кришной: его физическое тело являлось материальным субст­ратом для проекций нематериальных событий, которые здесь, в те­ле, воспринимались чувствами как «реальность».

Безусловно, должно быть какое-то материальное место для психических изменений: произведение искусства, алхимические материалы, физическое тело. В западной традиции мы далеко про­двинулись в изучении физического тела, но пребываем в сравните­льном неведении относительно тела воображения. Мы не знаем, ка­кое влияние оказывает тело воображения на нашу физиологию, не только на психосоматические симптомы, но и на все болезни и их лечение. Рассказ нашего автора наглядно демонстрирует, как тесно связаны между собой оба этих «логических уровня».

Его книга не повторяет традиционных трактатов о прохожде­нии через чакры, и это делает ее особенно ценной. Алхимики тоже жаловались на то, что книги слишком туманны и бесполезны: все равно никто не знает, как сделать философский камень, и каждый должен работать самостоятельно. Так же и в психоанализе — не су­ществует двух идентичных процессов. Они продуцируют различные паттерны, символы, мотивы и эмоциональные переживания, и поэ­тому каждый случай уникален. И отношения, складывающиеся между аналитиком и субъектом анализа, тоже имеют неповтори­мый характер — это всегда творческий процесс. Каждый должен идти собственным путем, поскольку архетип индивидуации всегда один, но его проявления разнообразны .