|
|
******* О ткуда, ты думаешь, я знаю про плошкоштопие? — спросил у него Данила. — Я не знаю. Но если бы знал, то вы бы сейчас здесь не сидели. Я никому об этом не рассказывал. Кристина — она уж точно никому не расскажет. О ее личной жизни знает только тот, с кем у нее эта личная жизнь. Итак?.. — Ты мне сказал. Никита повернул голову и внимательно посмотрел на Данилу: — Я?! — Да. Ты сказал это во время своего последнего разговора с Кристиной. Уговаривал свою дочку повернуть свою головку. Никита резко ударил по педали тормоза. Машина издала стонущий звук, ее занесло и мы чуть не оказались в кювете. — Я так и думал! Вы подслушивали наши телефонные разговоры?! — он схватил Данилу за сюртук. — Нет, — Данила отвечал ему, не моргнув глазом. — Иначе откуда бы я знал про ваш уговор — ребенок ее, а ты только папа? Никита смотрел на Данилу и начал нервно моргать. — Не мни пиджак, — сказал Данила и высвободился из его рук. — Поехали! Машина тронулась с места и стала стремительно набирать скорость. Никита молчал, напряженно вглядываясь в темноту уходящей дороги. — Есть вещи, которые нельзя объяснить, но которые есть, — Данила говорил спокойно и сдержанно. — Ты нам не доверяешь, и я бы на твоем месте тоже не стал доверять. А то, что ты в безвыходном положении, конечно, расположения духа тебе не добавляет. Но, я думаю, это не худшее знакомство в твоей жизни. Попытайся понять... Ты в Бога веришь? — Я православный, — ответил Никита. Вот и славно, — улыбнулся Данила. — Надеюсь, тебе будет легче. У меня с Богом отношения складывались непросто. Когда-то я думал, что Его нет. Потом, казалось, верил, что Он есть. После этого была война, смерть друзей, вообще — смерть, и я поверил, что Его нет. Прошли годы, не слишком удачные. И я решил, что жить мне больше незачем. Но тут вдруг стали происходить странные, необъяснимые, мистические вещи. Меня находили какие-то люди и говорили о странных вещах. Например, что я Избранный. Маленький буддийский монах, совсем еще мальчик, погиб, спасая мою жизнь. Я стал свидетелем потрясающих воображение событий. А теперь меня посещают видения. Одно из видений рассказало мне о человеке, который поможет мне выполнить мою миссию, задание, которое дал мне Источник Света. Ему, этому человеку, кстати, тоже было соответствующее послание. Этот человек сидит сзади, это Анхель. Он приехал в Россию из Мексики именно с этой целью. Если бы не он, то я, наверное, сошел бы с ума. Спросишь — какая миссия? Меня лучше об этом не спрашивать. А мне лучше об этом не думать. Я слушал Данилу, и сердце мое замирало. У каждого человека свое представление о мире, и он часто думает, что другие люди воспринимают мир так же, как и он. Это типичная иллюзия, свойственная нашему сознанию. И вот я узнаю, что Данила, которого лично я считаю подлинным Избранником, Пророком, оказывается, думает об этом совсем иначе! И несмотря на это — несмотря на все свои сомнения, на свой отнюдь не религиозный взгляд на мир — он продолжает выполнять возложенную на него миссию. Как солдат, который не обсуждает приказов командира, не спрашивает: «Почему командир приказывает?» Но просто идет и делает дело. Я смотрел на Данилу, точнее на его затылок, слушал его разговор с Никитой, и думал: «Какая же нужна внутренняя сила, чтобы вот так — брать на себя ответственность, идти и делать?» А рядом с ним сидит другой российский парень, который слушает его и тоже не верит, но пойдет и сделает, потому что понимает, что надо. Странная, загадочная русская душа предстала мне сейчас подлинной, неизъяснимой тайной. — А мы-то с Кристиной как в этом всем замешаны? — спросил Никита. — Кристина была дана мне в четырех видениях. Именно из них я узнал те подробности, благодаря которым мы с Анхелем сейчас сидим в этой машине. Я знаю, что ты ее любишь, и любишь по-настоящему. И Кристина тебя любит, но что-то ее мучит, что-то не дает ей покоя. Она хотела мальчика, и это ее тревожит. Но не в этом дело... Ты и про мальчика знаешь? — голос Никиты стал совсем доверительным. — Да, Никита, знаю, — ответил Данила. — Мне и самому казалось, что тут что-то большее. Но что?! — Это и нужно узнать. Иначе никак мы ей не поможем. А она нуждается в помощи. Сильная — оттого и нуждается. Была бы слабой, все было бы проще. И снова я услышал боль в устах Данилы, боль, идущую от самого сердца. И снова это стало для меня откровением. Казалось бы, Кристина — совсем чужой ему человек! Ну, что ему в ней?! И ведь не ее судьба решается в эти минуты, будущее мира зависит от успеха нашего дела. А Даниле на это словно бы наплевать. Человеку плохо, женщине...
|