|
|
******* М ы встречали Никиту в аэропорту. Данила заметно нервничал. Он рассказал Никите по телефону о результатах нашего визита к врачу Кристины, и предупредил, что мы будем его встречать. — А вдруг он к нам не подойдет? Мы же сами не знаем, как он выглядит, — Данила высказал мне свои опасения. — Даже если он сделает такую глупость, я надеюсь, что он поможет Кристине, — ответил я. — Не уверен, что она его послушает... — Об этом я не подумал... — Вы Данила? — раздалось сбоку. Мы повернулись, как по команде, и увидели молодого мужчину — высокого, красивого и бледного, как полотно. — Да. А вы Никита? — ответил Данила. — Да. — Это Анхель, знакомьтесь. — Никита. Мы пожали друг другу руки и направились к стоянке такси. — Я боялся, что вас не будет, — сказал Никита по дороге. — В смысле? — не понял Данила. — Думаю самые ужасные вещи. Вдруг вы действительно ее украли, а переговоры о выкупе легче вести здесь. Вот и вызвали меня, — Никита посмотрел на нас еще раз и, кажется, немного успокоился. — А мы боялись, что вы к нам не подойдете, — отшутился Данила. — Можно на «ты»? — Да, конечно. Так будет легче. Мы сели в такси. — Почему ты так отреагировал, когда я сказал, что она воспользовалась большой синей сумкой? — спросил Данила. — Привычка, — ответил Никита. — В каком смысле? — я не понял его ответа. — Она берет ее только в том случае, когда уезжает в деревню. Там дом ее покойной бабки, — пояснил Никита. И добавил: — Всегда берет. — Что ей могло понадобиться в деревне? — меня это удивило. — Анхель? Если я не ошибаюсь... — уточнил Никита. — Да. — Вы, верно, иностранец? — Да, я мексиканец. Тем более. Если ты ведешь в России бизнес, то у тебя время от времени возникает навязчивое желание провалиться сквозь землю. Пропасть, раствориться, временно умереть. Так, чтобы никто, даже самые близкие люди не могли тебя достать. У Кристины такое желание возникает не реже, чем раз в два-три месяца. И тогда она уезжает в этот дом, в глухую деревню. Там и мобильник не берет. Так что, даже если и захочешь, ни с кем не сможешь переговорить. Такая своеобразная самоизоляция — от всех сбежать, обо всем забыть. Больше, чем на пару дней нельзя, но на пару иногда можно. Вот Кристина и бегает в этот дом. Не знаю, почему она берет с собой эту сумку, но это верный признак. — Дорога туда известна? — спросил Данила. — Дорога известна. Это за двести километров от Москвы. Глухое место... — Плохие новости, — буркнул Данила. — Хорошо хоть дорогу знаем, — протянул я и уставился в окно. — Простите, но вам-то какое до этого дело? Никита, допустим, — начал Данила, — ты знаешь, что некий человек находится в смертельной опасности. Более того, что он хочет покончить с собой... А я думаю, что дело именно таким образом и обстоит. Ты будешь сидеть и ждать, пока в местной газетенке разместят его некролог? — Покончить с собой?! — Никита не знал, как реагировать. — А что она, по-твоему, делает? — Данила уставился на Никиту. — Я не знаю, не знаю... Ничего понять не могу. Все, кажется, было нормально... Когда он говорил это, мне стало не по себе. Душевное смятение, которое он испытывал, невозможно описать словами. В нем буквально ходуном ходила бессильная злоба и отчаяние. Страх потерять самое дорогое, что было в его жизни, казалось, лишило Никиту разума. Такси подъехало к его дому, и он начал прощаться. — Нет-нет, мы не прощаемся Никита, — оборвал его Данила. — Мы едем с тобой. — Со мной?! — он удивился и, наверное, даже не понял этих слов. — Зачем?! — Послушай, Никита, она сбежала ото всех. Так? — Данила был спокоен и уверен. — Так. — И от тебя? — тут же продолжил Данила. — И от меня... — Никита растерялся. — Почему ты решил, что ты один сможешь ей помочь? — Потому что я люблю ее! И это мой ребенок. — Насколько я понял, это ее ребенок, а ты его папа. У вас такой уговор... — Данила внимательно вглядывался в зеленые глаза Никиты. — Откуда тебе это известно?! — Никита был в растерянности. — Да это шутка, просто мы... — Никита, раз мне это известно, то, наверное, я что-то понимаю в происходящем. Так? — Так. — И я говорю тебе, Никита, что это не шутка. Раз! И что ты один не справишься. Два! А теперь решай сам — остаемся мы или едем с тобой? Никита озадаченно посмотрел по сторонам. — Вы едете со мной... — произнес он через секунду. — О чем я и говорил, — подтвердил Данила. — И пожалуйста, Никита, пойми, это нужно всем нам. Жизнь сложнее, чем тебе кажется, и проще, чем ты думаешь. — В смысле? — Слушай, давай обсудим это по дороге! Выходите! На этих словах Данила стал рассчитываться с обескураженным таксисом, который наблюдал за нашей беседой с выпученными глазами. Мы вышли из машины и уже через минуту сидели в автомобиле Никиты.
Никита гнал , как сумасшедший. Данила сидел на переднем пассажирском сидении, я — сзади. Свет фонарей, непроглядная ночь, моросящий дождь. И странный для Никиты разговор.
|