|
ПОСМОТРИМ КВАРТИРУМой муж работает на заводе. Сейчас зарплата мизерная, да и выдают ее с большой задержкой. Вадим не уходит только потому, что является очередником на квартиру, которую завод начал строить еще в 1990 году. Затем строительство остановилось, и было непонятно, сдадут ли дом. Вскоре я попала на симоронский семинар, где меня переименовали в «птицу секретарь, которая пускает солнечные зайчики часами на ноге» . Я частенько надевала часы на ногу, а в солнечную погоду старалась пускать ими зайчики . Не прошло и двух недель, как Вадима вызвали в завком и сказали, что нужно собирать документы для получения квартиры – дом сдан! Началась эпопея по сбору документов. В Регистрационной палате нужно было взять справку, что у нас нет недвижимости в городе. Требовалась явка всех взрослых членов семьи, и мы пришли втроем: муж, сын и я. Работало несколько окошек, и перед каждым стояла жуткая очередь. Мы заняли очередь в разные окошки. Прошло двенадцать минут – очереди не двигались. Я вспомнила, что являюсь Симороном, и сказала себе: «Ты чего стоишь? Симоронь!» В одном окошке я увидела игрушечного Санта Клауса, висящего на настольной лампе (было 28 декабря), и стала повторять: «Я Санта Клаус, который катается на настольной лампе» . Только я это произнесла про себя, как девушка из того окошка, глядя на меня, сказала: – Давайте ваши документы. Очередь молчала, видимо, думая, что я «блатная», только одна бабуля предупредила: – Зато в кассу платить большая очередь. Меня этим не проймешь, ведь «Я Санта Клаус, который катается на настольной лампе» . У кассы никого не было, и я подумала: «Наверное, кассирша ушла куда-нибудь». Заглянув в окошко, я увидела, что она на месте. Весь январь я была « Санта Клаусом, катающимся на настольной лампе» . Довольно быстро мы собрали все документы, и муж пошел их сдавать. Его несколько раз отфутболили: то подписи не хватает, то печать не нравится. Вадим предположил, что с него хотят выжать деньги. Я спросила: – Тебе жалко? – Ага. – Сейчас сделаю. Тут из меня прорвалась лавина экзотических имен, типа «подушка, которая печет торт» или «труба, дымящая карамельками» , которыми можно было переименовать полгорода. Вадим сказал, что не будет повторять имена, а я ответила: «Ну и не надо». Муж тотчас отправился на очередной приступ, и ему без проволочек подписали все документы. Нам сообщили номер квартиры, но посмотреть ее мы не могли – дом охранялся, и туда никого не пускали. Мне очень хотелось взглянуть на наше новое жилище, и, ложась однажды спать, я сказала себе: – Ты же Симорон и можешь увидеть квартиру во сне! После этого я уснула. Во сне подошла к новому дому и обратилась к охраннику: – Я хочу взглянуть на двадцать седьмую квартиру. – Она на девятом этаже, поднимайтесь по лестнице, лифт не работает. Я вошла в квартиру, посмотрела, какой вид открывается из каждого окна, стала искать ванну с туалетом и проснулась. Я рассказала этот сон мужу и своей подруге, причем та переспросила: – Ты что, была там наяву, уж очень подробно ты все описываешь? Мы с ней и Вадимом решили выяснить точность описания квартиры из сна. Подходя к дому, мы увидели охранника, моющего машину. Я его переименовала через внутренний экран: «Я та, которая кребубляет турупажку» и спросила, где первый подъезд. Он послал нас к сторожу, который подробно описал нашу квартиру. Она была в точности такая, как во сне, причем сторож описывал ее теми же словами, что и я. У мужа лицо вытянулось, и он обронил: – Если бы ты сейчас попросила его показать квартиру, то он бы согласился. Теперь, если мне нужно разрешить какой-то сложный вопрос, я перед сном говорю: «Я – Симорон» и засыпаю. Ордер мы получили в апреле, а майские праздники встречали в новой квартире.
|