|
|
ЛЮЦИФЕРСоздавая первого ангела, Всемогущий Господь наделил его всей красотой творения. Бог украсил его, как украсил Он небеса и все мироздание: звездами, зеленью трав, блистающими каменьями. И нарек ему имя «Люцифер», что значит «светоносный», ибо ангел сей исполнен был света, исходящего от Предвечного Бога 102 . Люцифер, зная, что красотою своей он должен служить Богу, все же отринул божественную любовь и обратился к тьме, в коей стал вопрошать себя: «Разве не могу я по собственной воле совершать величественные деяния, доныне вершившиеся лишь волею Бога?» И те, кто поддерживал его, согласились с ним и провозгласили: «Мы желаем воздвигнуть престол господина нашего на Севере, против Всевышнего» 103 . Взирая на свое сияние, первый ангел преисполнился гордыни и в тщеславии своем забыл об источнике этого сияния. И сказал он себе: «Я желаю быть господином, нет никого надо мною». Но величие ускользнуло и покинуло его, и стал он Князем тьмы. Мэтью: Люцифер — первое Божье создание, он наделен великой красотой и великим светом. Но, будучи разумным существом, он должен был принять решение. Перед ним стоял выбор — возносить или не возносить хвалу. Хильдегарда объясняет, что высокомерие первого ангела родилось из его тщеславия: он возгордился своим сиянием. Он забыл об источнике своего света и красоты. По словам Хильдегарды, выбор Люцифера, его грех, заключался в отказе возносить хвалу, в отказе видеть и осознавать, каков источник его красоты. Вот потому-то я и предпочитаю вместо гордости говорить о высокомерии. Гордость нужна — она позволяет разглядеть красоту в себе самом. А высокомерие — это отказ видеть источник и причину этой красоты. Высокомерие — это как бы отмена, аннулирование источника собственного существования, света и красоты. Это, конечно, нелепость, особенно в эволюционирующей Вселенной: ведь все мы представляем собой продукт того, что было до нас. Грех Люцифера, на мой взгляд, лежит в основе человеческой извращенности наших дней. Наше решительное нежелание строить мирные, радостные и справедливые отношения с другими людьми и остальными созданиями во многом проистекает из отказа признать, что у всех нас — общий источник. Все это подчеркивает исключительную важность истории творения. Здесь — истоки нашей нравственности. Отказ Люцифера взглянуть на историю своего сотворения превращает его здоровую гордость в греховное высокомерие. Мы должны извлечь из этого урок. Мы должны знать, почитать и восхвалять свои истоки, а иначе наша здоровая гордость тоже обратится в греховное высокомерие. Руперт: Часть всегда зависит от целого, от источника и окружения. Всякая тварь связана отношениями с Источником творения и остальными тварями. Наши экологические проблемы — еще одно следствие пренебрежительного отношения к целому, к окружающей среде, от которой мы все зависим. Чистое высокомерие — полагать, что мы можем распоряжаться и пользоваться тем, что дает нам Земля, совершенно не заботясь об источнике нашего существования и о живой среде, в которой мы обитаем. Падение Люцифера произошло в самом начале творения, задолго до сотворения всей остальной Вселенной. Разделение возникло с самого начала. Может быть, это в природе вещей. Ведь создание света подразумевало и создание тьмы, — а создание разума и свободной воли должно быть, влечет за собой возможность свободно отречься от истока. Только когда выбор сделан, становится реальной полярность выбора. Исток сотворенного Богом сознания находится в сознании Люцифера, первого и блистательнейшего из ангелов. Акт свободной воли, заключающийся в провозглашении автономии и отказе признать источник, совершается тут же, при самом зарождении сознания. Это, вероятно, и есть первичная полярность в сознании: вознести хвалу источнику или же отречься от него. Согласно Книге Бытия, эта первичная полярность была присуща первым актам творения. Прежде всего, это полярность света и тьмы. По Хильдегарде (а также по Дионисию и Аквинату), вместе со светом было создано сознание ангелов. Сразу же после этого Люцифер сделал свой выбор и внутри сознания возникла полярность высокомерия и хвалы — то есть полярность нравственных света и тьмы. Мэтью: Очень похоже на историю Адама и Евы и символ древа познания добра и зла. В человеческое сознание при сотворении был заложен выбор, и первые люди, подобно Люциферу, приняли решение пренебречь источником. Но, в отличие от Люцифера, человеку приходится выбирать постоянно. Мы учимся на ошибках и испытаниях. Я думаю, что как в свете, первом Божьем творении, содержатся волны тьмы, так же и в нашем стремлении к добру, собственному благу и блаженству заложена возможность впасть в нравственную тьму. И эта полярность, судя по всему, неизбежна — так же, как Вселенной света внутренне присуща тьма. Руперт: Хильдегарда говорит, что Люцифер «отринул божественную любовь и обратился к тьме, в коей стал вопрошать себя». Этим уходом во тьму был спровоцирован раскол сознания, внутренний диалог. А внутренний диалог вызвал к жизни гордыню и зависть. Тьма уже существует. Уход Люцифера во тьму — это первый шаг. Затем начинается внутренний диалог. Мэтью: И начало этому диалогу положено фразой «Я желаю быть господином, нет никого надо мною». В космологических терминах, о которых мы говорили выше, он отрезал себя от того, что ты называешь «иерархией вложенных уровней», от взаимозависимости с Богом и остальным творением. И снова перед нами как нельзя более актуальная для современного человечества проблема. Декарт пообещал людям, что они станут повелителями природы. Наше «падение» совершилось в условиях сознательного отказа от участия в отношениях взаимозависимости с остальным творением. Томас Берри называет наш разговор с самими собой «аутизмом XX века» — добровольной изоляцией и обрывом связей. Наши отношения с остальной природой — это отношения хозяев и рабов. Наши чувства, разум, тело зажаты и скованы — и все это вместо того, чтобы довериться чудесам взаимоотношений, красоте космоса и Творения. Это очень напоминает солипсизм и аутизм Люцифера. Создатель библиотеки: Андрей Хахилев |