|
Часть перваяПоследние несколько дней были для Данилы мучительными. В его голове возникали картины. Он видел их наяву, но как сны — тяжелые, навязчивые, нечеткие. Перед ним появлялись то офисные помещения, то люди на улице. Временами он слышал звуки, шум, обрывки фраз. Попытки управлять этими видениями успехом не увенчались. К вечеру третьего дня он был близок к отчаянию: «Это где-то в Москве. Но я ничего не могу понять! Кому принадлежат эти ощущения?! Что со всем этим делать?!» Я не знал, как его утешить. В полночь, когда я уже дремал в кресле, с кухни раздался сдавленный стон: «Началось!» Я подскочил и бросился к Даниле. Он лежал на полу, его глаза закатились и бешено двигались из стороны в сторону. «Данила, что с тобой? Что началось?!»
******* К ристина, открой! Пожалуйста, мне очень надо с тобой поговорить! — кто-то истово барабанил в двери квартиры. — Петр, мы уже обо всем говорили. Пожалуйста, уходи! — женщина отвечала слабым, но уверенным голосом. Она стояла, опершись руками о дверь, и, опустив голову, смотрела на паркетный пол прихожей. — Я никуда не уйду! Мы пока еще женаты! Ты забыла об этом?! Я твой муж, Кристина! Пусти меня! — мужчина был настойчив. — Это не дает тебе никаких прав, Петр. Мы уже все обсудили, я больше не могу так. Уйди, пожалуйста! — ее мольба превращалась в тихий стон. — Я умру! Слышишь меня, я умру! Кристина!!! В ее душе что-то дрогнуло. Возник испуг. Бог знает, что может взбрести ему в голову! Но нет, на шантаж поддаваться нельзя. Стук в дверь прекратился. Кристина сделала шаг в направлении комнаты. И тут ее, как молния, пронзила странная решительность. Она резко повернулась к двери и открыла ее. На пороге стоял мужчина — крупный, крепко сбитый, с круглым лицом и короткой стрижкой. — Петр, — Кристина смотрела в его испуганные глаза. — Зачем ты это говоришь? Ты меня шантажируешь! Как ты можешь такое говорить?! — Кристина, можно я войду?.. — голос Петра стал тихим и виноватым. Ничего не ответив, Кристина прошла внутрь квартиры, в большую залу и села в дальнее кресло. Петр помялся на пороге, снял куртку, ботинки и последовал за ней. Потянулась долгая пауза. Что он может ей сказать? О чем он будет с ней говорить? Станет просить ее остаться? Скажет, что не даст ей развода? Но она уже все ему объяснила. Все решено. Продолжать эти отношения дальше бессмысленно. Они мучают обоих, и потому их надо заканчивать, другого пути нет. Да, она любила его или ей казалось, что любила. Но теперь даже это не имеет значения. Последний год их не объединял даже секс, а психологические отношения давно стали обузой. Кристина всегда хотела расти, совершенствоваться. Ей была противна сама мысль, что можно взять и остановиться, потерять интерес к жизни, превратиться в стареющую брюзгу. Она почувствовала, что за три года их брака она постарела на десять лет. И если отмотать назад, не врать самой себе, то ведь она вышла замуж за Петра из-за отчаяния. Это часто случается с тридцатилетними женщинами, преуспевшими в бизнесе, но осознавшими, что мужчина их мечты — это блеф. Впрочем, раньше она встречала таких «идеальных» мужчин, но они никогда не отвечали ей взаимностью. Она была им интересна, с ней хотели иметь дело, но они ее не любили. Может быть, они жалели ее, может быть, уважали, может быть, пользовались ею, но не любили. Никогда. — Кристина, — Петр выжимал из себя слова, словно кровь из пальца, — я не знаю, что тебе сказать... — Петя, не надо ничего говорить. Просто уйди. Пожалей меня... — Кристина, не говори так. Мне этого не вынести, — на светло-серых глазах Петра выступили слезы. — Ты столько для меня значишь... Ты столько сделала для меня. — Я это делала для нас. Наверное, неправильно делала. Я очень на тебя давила. Я виновата перед тобой. Но все равно, я не заслуживаю этой муки, — сердце Кристины словно попало под тяжелый гидравлический пресс. — Да что ты такое говоришь! Ты меня подняла. Ты сама не понимаешь, как ты меня подняла! Кем я был?! Простым работягой. А теперь... Теперь у меня хорошая работа, я учусь, у меня все есть... Нет, все это она хорошо понимает. Очень хорошо. Может быть даже лучше самого Петра. Кристина вложила в него свою душу. Она пыталась полюбить человека в благодарность за его любовь к ней. К моменту встречи с Петром отношения с другими мужчинами оставили на ее сердце грубые, незаживающие рубцы. До дна она испила горечь безответной любви. И в какой-то момент Кристине показалось, что лучше уж быть любимой, чем любить.
|